Волшебные сказки с воинским смыслом
Древние люди думали, что каждое племя, род происходят от какого-то предка-животного. Такой предок называется тотемом, а верования – тотемизмом. Можно думать, что сказочные Медведь, Волк, Орел, Сокол, Ворон Воронович – воспоминание о тех временах, когда люди верили в тотемы.
Мир волшебной сказки – мир многобожия, т.е. язычества. Человек соприкасается в них с древними властителями природных и потусторонних сил: Солнце, Месяц, Ветер, Мороз, водяной, морской царь, леший, колдун, ведьма...
Волшебными навыками перевоплощения проникнута и первая в древнерусской литературе воинская повесть «Слово о полку Игореве», основой поэтики которой, скорее всего, являлись волшебные сказки. Об этом свидетельствуют и магические превращения в «Слове» человека в животное или птицу в образах вещего Бояна, Всеслава Полоцкого, князя Игоря и Овлура, а также Святослава Киевского.
На протяжении веков, несмотря на попытки дословного пересказа, происходил процесс искажения и забывания исходного смысла древних мифов и историй. То же самое произошло и с нашими боевыми сказаниями.
Начинается волшебная сказка с того, что главный герой по тем или иным причинам покидает родной дом и обычный мир. Поиски, сражения – все, что совершает персонаж волшебной сказки, чаще всего происходит в чужом, странном мире: в медном, серебряном, золотом царстве или в далеком тридевятом (за тридевять земель) царстве тридесятом государстве. Домой же герой возвращается уже преображенным воином– победителем.
Самый любимый герой сказки – солдат. Ловкий, находчивый и в слове и в деле, смелый, все умеющий, неунывающий. Он изгоняет чертей из барского дома, из церкви, обыгрывает их в карты, поскольку полагается на добрую силу. В одной из сказок солдат настолько запенял нечистую силу, что, когда он умер и попал в ад, черти постарались выпихнуть его обратно на землю.
Несведущего человека в старинных неадаптированных сказках может поразить их жестокость. Например, герою отрубают пальцы. Или один человек просит другого рассказать какую-нибудь историю. Хорошо, говорит второй, я расскажу, но если перебьешь меня – ремень из спины вырежу. Эти древние детали – наследие времен суровых, а также, вероятно, напоминание об обряде инициации, во время которого юношам приходилось терпеть боль и всяческие лишения.
До нашего времени многие воинские заветы дошли в виде обычных сказок со скрытым воинским смыслом, который объясняется устно в виде комментариев…
СКАЗКА «ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНЬЮ»
(Из сборник А.Н. Толстого)
Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий – дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
– Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
– Неохота...
– Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
– Ну ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку.
– Вот уха будет сладка!
Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
– Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется.
– На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.
Щука взмолилась опять:
– Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
– Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Щука его спрашивает:
– Емеля, Емеля, скажи, чего ты сейчас хочешь?
– Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась...
Щука ему говорит:
– Запомни мои слова: когда что тебе захочется скажи только: «По щучьему веленью, по моему хотенью».
Емеля и говорит:
– По щучьему веленью, по моему хотенью – ступайте, ведра, сами домой...
Только сказал – ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается... Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло много ли, мало ли времени, невестки говорят ему:
– Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
– Неохота...
– Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
– По щучьему веленью, по моему хотенью – поди, топор, наколи дров, а дрова – сами в избу ступайте и в печь кладитесь...
Топор выскочил из-под лавки – и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло – невестки опять говорят:
– Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
– Да вы-то на что?
– Как мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
– Мне неохота...
– Ну, не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани.
– Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
– Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
– Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
– По щучьему веленью, по моему хотенью – ступайте, сани, в лес...
Сани сами поехали в ворота, да так быстро – на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес.
– По щучьему веленью, по моему хотенью – топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь...
Топор начал рубить, колоть сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку – такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз.
– По щучьему веленью, по моему хотенью – поезжайте, сани, домой...
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
– По щучьему веленью, по моему хотенью – ну-ка, дубинка, обломай им бока...
Дубинка выскочила – и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли – услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера: его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:
– Ты – дурак Емеля?
А он с печки:
– А тебе на что?
– Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
– А мне неохота...
Рассердился офицер и ударил его по щеке.
А Емеля говорит потихоньку:
– По щучьему веленью, по моему хотенью – дубинка, обломай ему бока...
Дубинка выскочила – и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.
...
Емеля, как былинный Илья Муромец и другие богатыри, предпочитал побеждать врагов, «сидя на печи». Его сила основана на помощи щуки, которую он поймал и отпустил обратно в воду. Щука – один из символов древнейшего первопредка, изображение щуки или ее челюстей носили в качестве оберега. Иными словами, Емеле помогает сила предков, сила народной традиции. Сидение на печи означает еще и терпеливость народа, который зачастую именно из-за этого качества выходил победителем из долговременного противостояния с врагами.
СКАЗКА ПРО ДОМИК
Жили-были лиса и заяц. Лиса быстренько построила себе зимой избу ледяную, а заяц потрудился, построил себе избу лубяную (деревянную). Пришла весна, растаяла у лисы избушка.
Лиса выгнала зайца из его лубяного дома, а тот идет и плачет. Навстречу ему медведь.
– Что, заинька, плачешь?
– Была у лисички избушка ледяная, а у меня лубяная. Пришла весна, ее избушка растаяла. Лисичка попросилась ко мне в домик переночевать да меня же и выгнала.
– Не плачь, я ее прогоню.
Пришли к дому. А там лиса.
– Как выскочу, как выпрыгну! Полетят клочки по заулочкам!
Испугался медведь и ушел.
Идет снова зайчик и плачет, а навстречу ему бык (иногда баран).
– Что, заинька, плачешь?
– Да как же мне не плакать? Лисичка попросилась ко мне в домик переночевать да меня же и выгнала. И медведь не помог.
– Не плачь, я ее прогоню.
– Как выскочу, как выпрыгну! Полетят клочки по заулочкам!
Испугались бык и заяц и убежали.
Идет зайчик по дороге и плачет, а навстречу ему волк.
– Что, зайчик, плачешь, я тебе помогу.
– Нет, волк, не поможешь, медведь гнал – не выгнал, бык гнал – не выгнал, и тебе не выгнать.
Пошли они с волком к избушке, но лиса и их прогнала.
– Как выскочу, как выпрыгну! Полетят клочки по заулочкам!
Плачет зайка, а навстречу ему петух.
– Что, зайчик, плачешь?
– Да как же мне не плакать? Лисичка попросилась ко мне в домик переночевать да меня же и выгнала. И медведь не помог, и бык не помог, и волк убежал.
– Не плачь, я ее прогоню.
Взял петух свою косу и пошел к избушке. Идет и поет:
– Несу косу на плечи – хочу лису посечи!
Испугалась лиса, выбежала из домика, тут петух ее и зарубил. Стали они вместе с зайчиком в избушке жить-поживать, да добра наживать.
Была и у меня клячонка – восковые плечонки, плеточка гороховая. Вижу: горит у мужика овин; клячонку я поставил, пошел овин заливать. Покуда овин заливал, клячонка растаяла, плеточку вороны расклевали. Торговал кирпичом, остался ни при чем; был у меня шлык, в подворотню шмыг, да колешко сшиб, и теперь больно. Тем и сказке конец!
...
Данная сказка иносказательно описывает этапы становления трудной победы над хитрым и жестоким врагом. Рассмотрим символику сказки.
Домик – это тот мир, в котором человек живет и который ему надо защищать.
Заяц – это душа необученного, неуверенного пока, но трудолюбивого человека.
Лиса – хитрый враг, который побеждает неуверенного человека и выгоняет его из «домика».
Медведь – это сила без разума.
Бык – это упорство.
Волк – это ловкость и опыт.
Петух, «кур» – это огонь, воинский дух. Он носит на плече косу, символ смерти и самопожертвования.
Идя к победе, человек постепенно приобретает силу, упорство, ловкость, опыт. Но только обретение воинского духа позволяет ему победить врага.
В сказке этой поведано, что «один в поле не воин», что многими умениями побеждают, а воинским наукам обучаться надо...
Украшают волшебную сказку и разные прибаутки, присказки – коротенькие шуточные зачины, часто стихотворные: «Было это дело на море, на окияне. На острове Кидане стоит древо – золотые маковки. По этому древу ходит кот Баюн. Вверх идет – песню поет, а вниз идет – сказки сказывает».
«Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам – урок». Это традиционное окончание должно напоминать нам о том, что в сказке всегда есть «намек», понять который, зачастую, может только человек, которому были даны ключи к сказкам.
Важно не лениться и не мечтать по-пустому.
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 3613